Во времена Великой Отечественной войны гитлеровская армия нанесла огромный ущерб российским музеям. В октябре 1941 года враги оккупировали Ясную Поляну, освободить которую советские войны смогли 14 декабря 1941 года. На протяжении 47 дней — с 29 октября на усадьбе великого писателя хозяйничали фашисты. Этому предшествовал ряд событий.
В начале октября войска вермахта приступили к реализации плана по захвату Москвы. Вражеская танковая армия под командованием немецкого генерала Гудериана двинулась на Тулу. 24 октября 1941 года началась героическая оборона города. Фашисты начали мощное наступление с юга, подступили к Туле вплотную, взяли город в полукольцо и овладели близлежащими окраинами. Несмотря на ожесточенные сражения, советским солдатам пришлось отступить.
Щекинский район Тульской области, в котором расположена Ясная Поляна, фашисты заняли 28 октября. На следующий день они оккупировали усадьбу Л.Н. Толстого. Из воспоминаний музейного хранителя Щеголева С.: «В 10 утра к имению приехала машина с гитлеровскими офицерами. Они приказали открыть музей и показать комнату, в которой было бы удобно обустроить военный лагерь. К вечеру фашисты заняли Дом Волконского».
31 октября оккупанты приказали открыть Литературный музей и вынести из него мебель — в помещении предполагалось разбить еще один военный госпиталь. Здесь был обустроен полевой пункт перевязки для помощи раненым. Позднее было принято решение свернуть госпиталь и обустроить помещение для отдыха генерала. В Литературный музей вернули мебель, в Доме Волконского разбили квартиры, открыли казино. На территории музея оттачивали мастерство стрельбы: целились по домашним животным. Усадьбу превратили в проходной двор. Однако вскоре войска Красной армии стали подступать, из-за чего немцам пришлось бежать.
За 47 дней фашисты нанесли колоссальный ущерб и невосполнимые потери имению Толстого. Но не все события, о которых говорят, достоверны. Мы познакомим с главными мифами об оккупации немцами Ясной Поляны и предоставим аргументированные ответы.
На самом деле
Во времена ВОВ директором Ясной Поляны стала внучка писателя — Софья Андреевна Толстая-Есенина. Летом 1941 года в связи с угрозой оккупации немецкими войсками она написала письмо в Совет народных комиссаров, которое сохранилось в музейном архиве. «Приближение линии военного соприкосновения к Тульской области и регулярные обстрелы города представляют угрозу для материальных ценностей и культурного наследия Ясной Поляны… Личные вещи писателя, библиотека Толстого и работы знаменитых российских художников составили груз в 120 ящиков. Чтобы вывезти вещи в безопасное место, потребуется вагон…». Понимая угрозу уничтожения мемориальных предметов, руководство Тульской области предоставило вагон для эвакуации музея.
9 октября 1941 в вагоны загрузили 101 ящик, 14 из них были с личными вещами Толстого, оставшиеся 87 — с печатными изданиями из его личной библиотеки. 9 ящиков укомплектовали различными документами и материалами. В общем в восточную часть было отправлено 110 ящиков. Однако не все вещи удалось эвакуировать — массивную мебель, часть фотографий и некоторую документацию оставили на усадьбе.
3 ноября по приказу фашистов было освобождено несколько комнат Дома. Все вещи из гостиной, спальни, библиотеки, кабинета и секретарской комнаты перенесли в зал, после чего его опечатали. Немцы уверяли, что никто из них ничего не возьмет из вещей. 14 ноября музейный хранитель Щеголев С. написал в дневнике, что «все шкафы взломаны». Из записей Марии Щеголевой: «внизу увидали, что печи топили столом из буфетной, пропала вешалка в передней…». Солдат просили, чтобы те не уничтожали мебель, на что те отвечали, что начальство дало на это согласие.
После того, как усадьба-музей был освобожден советским войсками, члены комиссии Академии наук СССР составили акт. В нем они описали вид и состояние Ясной Поляны после оккупации. «С помощью отмычек гитлеровцы взломали замки от закрытых шкафов и столов, похитили седло Л.Н. Толстого, которое писатель использовал во время конной езды». В акте было указано, что пропала крестьянская одежда разных эпох, представляющая огромную этнографическую важность.
После жизни Л.Н. Толстой оставил после себя около 40 тысяч памятных предметов. Из них большую часть успели эвакуировать в безопасное место, а безвозвратно утрачены были единицы. Неоценимый вклад в сохранение исторического и культурного наследия, который оставил после себя великий писатель, внести хранители усадьбы — Щеголев С.И. и его сестра Мария, работавшая в музее экскурсоводом. Ежедневно они приходили в оккупированную немцами Ясную Поляну и отвоевывали мемориальные предметы у фашистских варваров путем огромных усилий.
31 октября шел третий день оккупации, когда на дверях Дома появилась табличка с надписью «Betreten verboten» — «Вход воспрещен». На следующий день сюда нанес визит немецкий генерал Гудериан. Из записок Щеголевой М: «генерал был нетерпеливым и не задерживался ни в одном из помещений». В этот же день в Дом зашли около 50 военных немецкой командной группировки.
Щеголев С. 20 ноября 1941 года сделал запись в дневнике. Он поделился, что год тому назад в день 30 юбилея если бы кто-то представил, во что превратится усадьба Толстого, то это бы напоминало кошмарный ужас и бред. «А теперь, все стало реальностью:…в самом Доме устроили казарму с оружием, в одном из комнат — парикмахерскую, где фашисты приводили себя в порядок — стриглись, брились. Другую комнату преобразовали в обувную мастерскую, где немцы оставляли после себя грязь и мусор».
«Известную комнату со сводами, где писатель трудился над «Войной и миром», фашисты превратили в курилку» — было сказано в газете «Красная Звезда», один из журналистов которой посетил музей-усадьбу после бегства оккупантов.
Что касается конюшни, то она и вправду была. Но располагалась она не в самом Доме, а в десятках метров от него. Под конюшню оборудовали павильон в голубом здании, где писатель разместил своих гостей — художников Николая Ге и Илью Репина.
20 ноября часть сотрудников музея и неравнодушных яснополянских жителей тайно пробрались к могиле Толстого. Здесь они обнаружили многочисленные кресты из берез с немецкими надписями над могилами погибших гитлеровских солдат. Они окружали место погребения писателя.
Хоронить павших в бою немцев рядом с могилой Толстого стали почти сразу после оккупации Дома — с 31 октября. Однако земле предавали не всех — вблизи с местом захоронения оставили «груду незахороненных тел фашистов». Из записок Щеголева С.И. «крестьяне, запуганные штыками гитлеровских солдат, рыли землю рядом с могилой Толстого».
Когда прошел практически месяц после освобождения усадьбы, тела немцев выкопали и вывезли. Тогда насчитали 83 трупа. Их похоронили за рекой Воронкой в углублениях, образованных после разрыва снарядов. Позже тела перехоронили в Туле. В мае 20 числа 1942 года на территории у могилы навели порядок: очистили лес, захоронение обложили дерном и выровняли ямы, оставленные после захоронений фашистов.
Откуда появился миф о взрыве могилы писателя? В январе 1942 года члены немецкого информационного бюро сделали заявление, в котором приняли попытки опровергнуть ноту правительства СССР о грабежах и разбойных деяниях фашистов в имении Толстого. Немцы заявляли, что «могила писателя и территория имения были заминированы самим Советом».
После освобождения музея-усадьбы государственная комиссия Академии наук установила: «…После того как немцы ушли с усадьбы, приехали 3 гитлеровских штабных офицеров. Они вломились в Дом с емкостями с горючим, в комнатах, расположенных вверху (библиотека, спальня Толстого и спальня его жены) сформировали 3 костра из соломы и оставшихся деревянных предметов, после чего облили все горючим веществом. Позже Щеголева М. вспоминала выкрики немцев: «Hinaus, hinaus, kein Museum, alles in die Luft» (Вон, вон, нет музея. Все в воздух).
На спасение Дома подоспела молодёжь: врач Илюхин, ученица 10-го класса Литвинова Клавдия и Комаровский Павел. На входной двери они установили табличку, на которой на русском предупреждали о том, что Дом заминирован. «На самом деле никто не знал, были ли там мины» — позднее написал Комаровский П. «Нам удалось пробраться на второй этаж. Здесь все было в огне — не понятно, что и где горело. Мы с трудом дышали и почти ничего не видели. Павлик пытался устранить огонь с помощью огнетушителя. С улицы подавали воду, лили на стены» — рассказывала Литвинова К. Изначально устранить огонь пытались снегом. Потом кто-то из молодежи решил проверить заколоченный колодец, — к счастью, в нем была вода. Ликвидация пожара заняла 4 часа.
Из записей Щеголева С. после осмотра Дома: «Предо мной предстали почерневшие от копоти стены, отверстия в закопченном потолке, отбитая штукатурка. Местами была видна обнаженная кладка, водяные разводы на карнизе. Обгорелые доски валялись навалом. Костер развели там, где стояла кровать Л.Н. Толстого».
«Дом был в копоти от пожара, везде были грязь и мусор, оставленные фашистами. Когда-то ухоженная и благоустроенная усадьба превратилась в место разрухи: загаженная территория, разбитая фугасными боеприпасами, заезженная машинами местность…», — позже писали в акте комиссии Академии наук.
Гораздо меньший ущерб был нанесен Литературному музею и Дому Волконского. Для восстановления флигеля дом нужно было оштукатурить и выкрасить. Дом Волконского подвергли более масштабной реставрации, поскольку после отступления фашистов рядом с ним разорвался снаряд. Ударная волна полностью выбила стекла, однако, само здание уцелело.
6 апреля 1942 года в Ясную Поляну доставили вагон со стройматериалами. Через два дня началась реставрация Дома Толстого. С первого мая 1942 года музей распахнул свои двери для посетителей. Ежедневно он по 20 часов принимал посетителей. К этому времени в Дом пока еще не завезли вещи писателя, а на территории усадьбы еще встречались следы вражеского присутствия.
В Литературном музее появилась новая экспозиция, доставленная из столицы, с разделом о вандализме немцев в имении Толстого. Она знакомила с фотографиями, на которых были запечатлены бесчинства фашистов.
Только летом в 1942 году в усадьбе-музее побывали примерно 14 000 человек. За годы ВОВ в период с 1942 по 1945 год Ясную Поляну посетили свыше 60 000 человек. Вывезенные ранее экспонаты вернулись в Музей после окончания войны — 12 мая 1945 года.
