Есть в древнем Белеве улица, названная в честь земляка, Почетного гражданина этого города, генерала Александра Георгиевича Котикова, который был комендантом поверженного Берлина в самые трудные послевоенные годы.
Особое задание
В 1946 году судьба свела Е.В. Вучетича с белевцем, комендантом советской зоны Берлина, генерал-майором Александром Георгиевичем Котиковым. Проект памятника-ансамбля «Воину-освободителю», предложенный скульптором правительственной комиссии, был признан лучшим, и комендант получил приказ главнокомандующего советскими войсками в Германии, Маршала Советского Союза В.Д. Соколовского приступить к его сооружению в районе Трептов-парка, куда был перенесен прах воинов, погибших при взятии Берлина.
Как вспоминал впоследствии А.Г. Котиков, он сразу осознал, насколько сложную задачу перед ним поставили. В поверженной столице третьего рейха скопилась масса житейских проблем. Не хватало продовольствия, жилых помещений, а тут – памятник. Как отреагируют немцы? Удастся ли набрать нужных специалистов? И комендант старался найти нужные слова, чтобы убедить берлинцев. Он говорил на митинге:
«Ничего, даже самой лучшей земли, самых огромных усилий не жалко, чтобы поставить памятник сынам советского народа. Мёртвым, которые лежат здесь, в чужой земле, война была не нужна, но они отдали свои жизни, а дома у них остались жены и дети. И этот памятник послужит предостережением живым, предостережением о том, чтобы больше не было войны. За мир надо бороться, трудиться, не жалея себя. И не завтра или послезавтра, а сегодня, сейчас».
В общей сложности над сооружением мемориального комплекса работали около 1200 человек самых разных профессий, в том числе 200 камнетёсов, 90 камнерезчиков и скульпторов.
Вучетич во время подготовительных работ мучительно искал образ воина-освободителя. Центральная фигура ансамбля должна была изображать русского солдата с ребёнком на руках. Толчком для рождения этой идеи послужил рассказ о гвардии старшем сержанте Николае Мосолове – знаменосце 220-го Запорожского гвардейского полка, спасшем во время боя маленькую девочку. Скульптор везде искал подходящую натуру и однажды на берлинском стадионе обратил внимание на гвардии рядового Ивана Одарченко. Его и пригласил позировать для центральной фигуры ансамбля.
Много лет спустя Иван Степанович Одарченко рассказывал, как он попал в Историю:
Я воевал совсем немного. Когда война началась, мне всего 15 лет было, поэтому на фронт я попал только в 1944 году. Служил в 114-й Гвардейской воздушно-десантной дивизии. А войну закончил под Прагой. После войны в Берлине остался служить. Так вот, в 1947 году в День физкультурника мы устроили соревнования на одном из стадионов в районе Вайсензее. Я, помню, бежал кросс. Пришёл третьим и выбыл из дальнейшей борьбы. Переоделся в мундир и сел на трибуну смотреть за соревнованиями. Тут ко мне подходит такой солидный мужчина и говорит: «Прошу вас, пройдёмте со мной на трибуну». Я тогда подумал: «С чего это? На той трибуне одни генералы, а я – рядовой». Но пошёл. И там он представился: «Я скульптор Евгений Вучетич. У меня к вам просьба. Мы сейчас работаем над памятником павшим советским героям. Не возражаете, если мы с вас будем лепить основную скульптуру – монумент воину-освободителю?» Ну, представляете, если вам такое предложат? Конечно, я согласился. А когда, позируя, надел походную гимнастёрку и плащ-палатку, взял в руки меч – поверьте, почувствовал, будто опять в бою. Словно представителем от всей армии стал.
Вместе с Одарченко скульптору позировала сначала Марлена – дочка немецкого ваятеля Феликса Краузе, а потом Светлана – трёхлетняя дочь советского коменданта Берлина генерал-майора А.Г. Котикова. Именно её черты угадываются в спасённой русским солдатом девочке, изображённой в центральной скульптуре ансамбля. Несколько десятилетий оставалось загадкой, почему Вучетич заменил немецкую девочку русской? Приказали? Или комендант попросил увековечить свою дочь? А может быть, изначально и не было никакой немецкой девочки?
Всё объяснил Одарченко:
Сначала у меня на руке сидела действительно немецкая девочка – как символ того, что мы освободили Германию. А потом Вучетич вдруг говорит: «Мы советские воины и, прежде всего, освобождали своих женщин и детей, поэтому ты должен держать нашу, советскую, девочку. Вот так у меня на руках оказалась 3-летняя Света – дочка коменданта Берлина генерала Котикова. А в другой руке у меня был двухпудовый настоящий меч.
Надо заметить, что к мечам у Вучетича было особое отношение. Разящие клинки есть во всех его известных работах. Кстати, и в первом проекте памятника Ф. Дзержинскому «рыцарь революции» был облачён не в шинель, а в одеяние вроде монашеской рясы, а в руках сжимал меч с крестообразной рукоятью. Но в Комитете государственной безопасности СССР предпочли другой, менее эффектный вариант облика Дзержинского, который не вызывал бы аналогий с опричником или храмовником средних времён. Около полугода шла работа над гипсовой моделью «Воина-освободителя». Она была высотой в два с половиной метра. А потом с неё уже в Ленинграде отлили тринадцатиметровый памятник из бронзы весом в 72 тонны.
Подвиг Питерских рабочих
Сохранился снимок фотокорреспондента «Ленинградской правды» Д. Трахтенберга, на котором изображён момент пробной сборки памятника на заводе. Ещё не были пригнаны один к другому бронзовые блоки, но уже впервые скульптура встала во весь рост. А вокруг собрались те, кто в тяжелейших условиях выполнял эту почётную и ответственную работу.
Вот что вспомнил, глядя на историческую фотографию, старый мастер завода «Монументскульптура» Лев Александрович Игнатьев, который принимал участие в отливке монумента:
Снимок сделан не у нас, не на «Монументскульптуре», а в цехе завода «Лентрублит». Наше предприятие пострадало от бомбёжек, не было возможности сложить отлитые блоки. Но даже в высоком цехе «Лентрублита» пришлось вырыть котлован глубиной метра два, и всё равно, когда установили верхние детали скульптуры, кран уже не мог пройти над ними – голова статуи почти упиралась в потолок. После того как государственная комиссия приняла нашу работу, в цехе состоялся митинг. А несколько дней спустя скульптуру отправили отдельными фрагментами в Берлин.
Ленинградские мастера совершили подвиг. В то труднейшее послевоенное время они не располагали ни необходимой производственной базой, ни соответствующим штатом специалистов: многие не вернулись с фронтов Великой Отечественной. Но каждый из оставшихся в живых считал себя лично обязанным выполнить правительственный заказ. На территории завода устроили общежитие, и многие мастера – формовщики, литейщики, земледелы, плавильщики, заливщики, чеканщики работали по двенадцать-пятнадцать часов и после недолгого отдыха снова шли в цехи.
Вучетич рассказывал, что когда скульптуру привезли в Берлин, один из лучших немецких литейщиков, убедившись, что всё сделано безукоризненно, подошёл, поцеловал плинт (нижнюю часть статуи) и сказал: «Вот ещё одно русское чудо!» Было чему удивляться: ленинградские мастера сделали отличную отливку не за полгода, как планировалось, а за семь недель.
Ради жизни на Земле
Для сооружения комплекса в Трептов-парке использовался гранит, обнаруженный советскими солдатами в тайниках на берегу Одера. По приказу Гитлера этот гранит несколько лет собирали и доставляли из разных стран для возведения скульптурного ансамбля, который должен был символизировать победу Германии над остальным миром. Он оказался весьма кстати, послужил идеям добра, а не бредовым планам фашистов.
Торжественное открытие мемориала состоялось 8 мая 1949 года. И возле гигантского бронзового двойника стоял в почётном карауле российский солдат Иван Одарченко. А рядом – маленькая девочка Света Котикова.
Скульптор Евгений Вучетич получил за памятник-ансамбль Сталинскую премию. Был поощрён и генерал-майор Котиков. Но самую большую награду Александр Георгиевич получил значительно позже, в 1965 году. Благодарные немцы присвоили ему звание почётного гражданина Берлина. За то, что в трудные времена не щадил себя ради спасения населения побеждённой столицы.
Носил А.Г. Котиков и звание почётного гражданина древнего города Белёва. Генерал родом из этих мест, из крестьянской семьи деревни Бакино. Начинал трудовую деятельность в Белёвском паровозном депо, затем служил в армии, учился в военной академии. В Великую Отечественную войну командовал различными соединениями, освобождал Варшаву, штурмовал Берлин.
Александр Георгиевич после войны приезжал в родные края, посещал Тульский кремль и Ясную Поляну.
В Белеве память о легендарном земляке, коменданте Берлина бережно сохраняется. И мы, туляки, помним его и гордимся им.
